Караулу велено стать на место. Ещё один экзистенциальный вопрос.

[maria_gorynceva]

Когда я говорила с отцом А., жалуясь на то, что нет сил больше даже писать в блоге, так как непременно наступишь кому-нибудь либо на мозоль экзистенциальную, либо на политическую, он сказал в ответ что-то вроде: "Время теперь трудное, и если твоё слово хоть кому-то может помочь, кого-то поддержать, кому-то принести радость, надо писать".

Наверное, он прав. Наверное, надо писать и про птичек, и про цветы, и даже про политику, если назреет. В конце концов, Богу одному известно, сколько нам ещё осталось. Может, следующая зима будет с радиоактивным снежком, да и тому не все смогут обрадоваться. Так хоть давайте поговорим напоследок, а если окажется затем, что не напоследок, так тем лучше.

Только уж, пожалуй, я не буду стараться угодить всем. Буду писать так, как считаю нужным. Без политкорректности. И даже извиняться за это не стану. Никто не забыл, что я агрессивная сволочь?

***
И тогда ещё один экзистенциальный вопрос. Он касается уже ранее упоминавшегося дихотомического мышления обывателя.

Почему в парадигме дихотомического мышления возможно только единственная альтернатива: либо технологический прогресс, убивающий всё живое, включая самого человека, и становящийся самоцелью, - либо "сидение в пещерах"?

Характерно при этом, что вариант "сидения в пещерах" подаётся как женский, тогда как прогесс - сугубо мужская заслуга.

Вообще сейчас, как мне видится, человечеству предстоит, что называется, "в ритме вальса" пересмотреть свои ценности, потому что цивилизация технократическая зашла в тупик, а ценности патриархата, на которых эта цивилизация стоит, включая и авраамические религии, показали свою несостоятельность.

Если не отказаться от философии Власти, которая по сути является дьявольской попыткой уподоблять себя Богу на земле, то, боюсь, уже очень скоро даже ядерным снежком умываться будет некому.

Идея богоцарственности человека провалилась с треском.

Какой может быть иной путь, кроме пещер, но без порабощения техникой?

Comments

[ahitech.livejournal.com]

Я разобью свой комментарий на несколько, он слишком длинный.

Допустим, мы решили заботиться о каком-то виде, сохраняя его естественные условия обитания. Знаем ли мы, как это делать? Ни в коей мере! Мы понятия не имеем о том, что такое "дикая природа", как о ней заботиться и как её сохранять. И примеров того, что наша, человеческая забота, уничтожила "дикую природу", полно. Я приведу только два:

1) Парк секвой в Калифорнии. Увидев столь величественные деревья, белые люди немедленно потребовали их сохранить. Индейцам запретили выжигать леса под свои пастбища. Индейцы снялись с места и ушли, потому что их поля истощились, а новые они себе сделать не могли. В результате нарушилась вся экологическая обстановка: хищники, которых индейцы отстреливали, бесконтрольно расплодились, выели травоядных и вымерли сами. А главное — сами секвойи тоже пострадали: семечко секвойи настолько прочное, что может прорасти только после того, как его как следует опалит лесной пожар. Секвойи размножались с помощью индейцев, выжигавших леса. Запретом на сжигание лесов, проистекающим из заботы об экологии, белые поставили на грань уничтожения огромный заповедник.

Эта история описана в нескольких книгах. Рекомендую Элстона Чейза «В дремучем лесу».

2) Йеллоустонский парк. Теодор Рузвельт, посетивший его в 1903 году, видел там великое множество самого разного зверья и дичи. Там водились лоси, бизоны, черные медведи, олени, горные львы, гризли, койоты, волки и снежные бараны. Отстрел и охота в те времена строжайше воспрещались. Вскоре после этого визита была образована так называемая Парковая служба, чьей единственной задачей было поддерживать парк в первозданном его виде.

Однако через десять лет от всего этого изобилия, произведшего неизгладимое впечатление на Рузвельта, не осталось и следа. А причиной тому стало неверное управление парком.

Управляющие парком ошибочно считали, что лоси как вид могут исчезнуть. И вот они принялись увеличивать поголовье в парке путем истребления хищников — начали отстреливать и травить волков, запретили индейцам здесь охотиться, хотя то была их исконная охотничья территория.

Стада лосей все множились, и эти копытные поедали так много травы и веток, что экология парка начала меняться. Лоси поедали деревья, из которых бобры строили свои плотины, а потому бобры постепенно исчезли. Только тут управляющие спохватились, выяснилось, что бобры жизненно необходимы для поддержания водных ресурсов парка.

С исчезновением бобров высохли заливные луга; обмельчали ручьи и реки, исчезли такие виды, как форель и выдра. Усилилась эрозия почв; и экология парка менялась все больше.

К 1920 году стало ясно, что в парке развелось слишком много лосей, и лесничие стали отстреливать их тысячами. Но изменение растительной экологии оказалось необратимым; прежние виды деревьев и трав постепенно исчезли.