Татьяна Толстая о русском слове как носителе колдовской силы
Thursday, 3 January 2013 00:22![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
maria_goryncevaНе помню, у кого из френдов попала на эту прекрасную ссылку: беседуют Иван Давыдов и Татьяна Толстая.
Рассказать в нескольких словах, "про что" эта прихотливо вьющаяся беседа, подобная меандрирующей "старой" реке на равнине - задача почти невозможная, а если и возможная, то неблагодарная. Лучше прочесть. Мои читатели, я знаю, очень по-разному относятся не только к текстам Татьяны Никитичны, но и к ней самой. И всё-таки в глубинном чувствовании языка ей не отказывают даже хулители.
По мнению Татьяны Толстой, сознание русского народа, находящее отражение в языке, до сих пор насквозь магично, основано на мифопоэтической картине мира. Русский человек, как считает писательница, постоянно балансирует на грани между реальным и запредельным, метафизическим. Сознание русского человека - это мифогенный механизм в действии, наблюдаемый непосредственно:
Вот поэтому слово в России - больше чем слово. Это носитель магической, колдовской энергии:
Прочтите непременно, получите большое удовольствие.
А к чему я этот разговор завела? В тот же вечер, когда я прочла эту беседу (а было это то ли 24, то ли 26 декабря), иду я на репетицию и на перекрёстке тропок в лесочке возле "Холидея" слышу, как молодая женщина вполне интеллигентной внешности говорит своему спутнику:
- Я хочу уже в 12 быть дома. Мы ещё домового не кормили. Я ни разу не... - дальше мы разошлись своими путями, и продолжения фразы я не услышала. Но и этого хватило, чтобы оценить прекрасную иллюстрацию сказанного Татьяной Никитичной.
После репетиции тогда же иду домой. Не доходя один дом до своего, вижу женщину лет так под 60, по внешности - типичная работница среднего звена какого-нибудь ЖЭУ. Стоит на дорожке, на внешней части нашей улицы и смотрит внимательно на снег. Я тоже смотрю, но ничего особенного не вижу. Только поперёк дорожки - протаявший глубокий след от шланга, который подключали к воде в подвале соседнего дома, чтобы залить ледяной лабиринт на детской площадке через дорогу.
- Скажите, - обращается ко мне женщина, - вы случайно не знаете, что это такое, - и указывает на углубление в снегу.
- Случайно знаю, - говорю я. - Это там на детской площадке что-то заливали, тут шланг лежал.
- А! - с явным облегчением восклицает женщина. - А я уж думала, это земля трескается...
- Не надейтесь, конец света уже отменили, Апокалипсиса не будет, - успокаиваю я её и иду домой.
И это Академгородок, интеллектуальный центр Сибири! Что ж говорить о глубинке? Воистину глубины, honduras...
Рассказать в нескольких словах, "про что" эта прихотливо вьющаяся беседа, подобная меандрирующей "старой" реке на равнине - задача почти невозможная, а если и возможная, то неблагодарная. Лучше прочесть. Мои читатели, я знаю, очень по-разному относятся не только к текстам Татьяны Никитичны, но и к ней самой. И всё-таки в глубинном чувствовании языка ей не отказывают даже хулители.
По мнению Татьяны Толстой, сознание русского народа, находящее отражение в языке, до сих пор насквозь магично, основано на мифопоэтической картине мира. Русский человек, как считает писательница, постоянно балансирует на грани между реальным и запредельным, метафизическим. Сознание русского человека - это мифогенный механизм в действии, наблюдаемый непосредственно:
Это мифопоэтическая, то есть мифотворческая, мифопорождающая деятельность как она есть. Вот спрашивают: откуда сказки взялись? Как работает мозг создавателя сказок? А читаешь Проппа – все эти архетипы, тотемические инициации, сакральные тексты – все это вы можете видеть в любом сколько-нибудь длительном обсуждении любой проблемы со средним русским человеком. Вы увидите, как варится это варево.
Вот поэтому слово в России - больше чем слово. Это носитель магической, колдовской энергии:
– Я думаю вот о чем. Я совершенно согласна, что здесь все разрушается, остается одно слово, и на слово ложится гораздо большая нагрузка, чем где бы то ни было в мире, и оно работает, как в психиатрии. Психиатрия ведь тоже вид колдовства.
Слово работает действеннее, оно работает иначе, оно работает сильнее, но не прямыми средствами. Не то чтобы как сказано – так и будет. Постоянно возникают попытки заколдовывать. Все советское время, если вы помните: «Расти, урожай!», «Крепни, мощь Военно-морского флота!». Это же совершенно прямые мантры. Но они не работали, потому что они неправильно произносились.
– Ну, местами работали. Урожай не всегда рос, а мощь ВМФ явно крепла.
– Но не от мантр. У меня племянник работает психологом, и к нему как-то пришла женщина. Она лает. Такой у нее вид кликушества. Лает, и всё. Он и так, и сяк пробовал, она облаяла его раз, два, ушла, снова приходила. Никак. Не снять. Все методы испробовал. Чего делать – не знает. Вот у него была какая-то книжка заговоров, листал-листал. Вдруг видит – против лая заговор. Она пришла – он ей прочел.
– Перестала?
– Перестала. Вот это была правильная мантра, а бывают неправильные. <...>
Прочтите непременно, получите большое удовольствие.
А к чему я этот разговор завела? В тот же вечер, когда я прочла эту беседу (а было это то ли 24, то ли 26 декабря), иду я на репетицию и на перекрёстке тропок в лесочке возле "Холидея" слышу, как молодая женщина вполне интеллигентной внешности говорит своему спутнику:
- Я хочу уже в 12 быть дома. Мы ещё домового не кормили. Я ни разу не... - дальше мы разошлись своими путями, и продолжения фразы я не услышала. Но и этого хватило, чтобы оценить прекрасную иллюстрацию сказанного Татьяной Никитичной.
После репетиции тогда же иду домой. Не доходя один дом до своего, вижу женщину лет так под 60, по внешности - типичная работница среднего звена какого-нибудь ЖЭУ. Стоит на дорожке, на внешней части нашей улицы и смотрит внимательно на снег. Я тоже смотрю, но ничего особенного не вижу. Только поперёк дорожки - протаявший глубокий след от шланга, который подключали к воде в подвале соседнего дома, чтобы залить ледяной лабиринт на детской площадке через дорогу.
- Скажите, - обращается ко мне женщина, - вы случайно не знаете, что это такое, - и указывает на углубление в снегу.
- Случайно знаю, - говорю я. - Это там на детской площадке что-то заливали, тут шланг лежал.
- А! - с явным облегчением восклицает женщина. - А я уж думала, это земля трескается...
- Не надейтесь, конец света уже отменили, Апокалипсиса не будет, - успокаиваю я её и иду домой.
И это Академгородок, интеллектуальный центр Сибири! Что ж говорить о глубинке? Воистину глубины, honduras...
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Татьяна Толстая о русском слове как носителе колдовск
Date: 03/01/2013 14:38 (UTC)