Очень русский человек

Валерия Ильинична Новодворская умерла.

Не могу не сказать ей прощального слова - у меня к ней личное чувство. Граждане, никогда меня в глаза не видевшие, очень любили представлять меня похожей на неё. Вопреки их ожиданиям сравнение мне даже льстило.

Над Валерией Ильиничной принято было потешаться, и именно она первой получила ярлычок "демшизы" на своё гордое чело. Странно, но при всём моём восприятии многих идей Новодворской как абсурдных, мне никогда не приходило в голову присоединяться к хору насмешников. Почему-то мне было не смешно. Тогда я ещё не знала, что Валерия Ильинична выстрадала своё право быть такой, какой она была, и заплатила высокую цену за верность своим убеждениям. Что-то было в ней такое, что вызывало уважение.

Несмотря на то, что ей пеняли нечистотой происхождения, она была очень русский человек. Кто-то скажет: а её ненависть к России, всему русскому? Помилуйте, даже если ненависть действительно проявлялась, это ведь самая что ни на есть русская, некрасовская традиция: "То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть". Это воистину Щедринское сплетение жёлчного сарказма и еле слышной нежности. Это, наконец, ключевое - пронзительное Аввакумовское: "Выпросил у Бога светлую Росию Сатона, да же очервленит ю кровию мученическою. Добро ты, дьявол, вздумал, и нам то любо — Христа ради, нашего света, пострадать!"

Сатану и полагается ненавидеть. Неверующим вместо Сатаны - то, что они считают воплощением тьмы. И страдать, разумеется, страдать. Волею. Ради Христа - кто верует - или ради того, в чём видят свет.

Дмитрий Быков написал, что Валерия Ильинична представляла не столько идею, сколько определённый образ жизни. У древнерусских страдальцев за веру образ жизни и становился идеей, а идея - воплощалась в образе жизни, существуя в своей нераздельности и неслиянности. Именно этим путём и шла Новодворская, которая, будучи атеисткой, тем не менее, фанатично веровала - в демократию (как она её понимала), в либеральные ценности, в капитализм. Как заметила Тата Олейник, "бесстрашие абсолютное, безразличие к мирским благам, страсть к истине, презрение к компромиссу - все это просто не помещалось в нашу реальность, ломало ее, причиняло страдание тем, кто не то, что равняться, а даже просто рядом встать постоять не мог". Вот это бесстрашие, эта готовность отказаться даже от крох благ земных, ратование о истине и бескомпромиссность, - всё это очень русское.

Устремлённость в горние выси от юдоли плачевной вопреки всему. Даже порой и здравому смыслу. Даже в ущерб земному бытию. Любо пострадать. Любо. Это не хорошо и не плохо, это данность. Наша духовная реальность, и вот ушла одна из пророчиц её.

Валерия Ильинична была очень цельный человек. Эпически цельный, что всегда редкость, а в эпоху постмодернистского релятивизма - что-то экстраординарное, как пришелец с другой планеты. Она напоминала мне сказочное чудище Китовраса из древнерусской переводной Повести о Соломоне и Китоврасе. Китоврас славился тем, что не умел огибать углы, поэтому ходил всегда по прямой и иногда сносил на своём пути дома, потому что кривыми и окольными путями просто не мог следовать. Правда, он был хитрый, а ум Новодворской не знал глухих, окольных троп. Выраженная ею мысль была пряма и могла порушить то, что становилось препятствием на её пути.

Покойтесь с миром, Валерия Ильинична. Вы были знаковой фигурой эпохи. Вы станете ещё одной вехой памяти о наших несбывшихся надеждах.

Прощайте.

И до свидания. Ибо "житие временное, слава суетная, красота тленная; богатство, друзи - всё оставим и гроб восприимем".

Аминь.

(no subject)

Две недели назад была по делам в городе. А в это время у нас в Новосибирске проходил фестиваль ремёсел "Артания". И вот в Первомайском сквере (это в центре города), двое индейцев в красочных костюмах играли на разных флейтах, пели и танцевали. А третий, с таким же бронзовым ацтекским профилем, как у его товарищей, торговал со столика всякими традиционными шурушками: ловцами снов, бисерными браслетами с орнаментами, медальонами, подвесками из чьих-то хищных зубов...

Я подошла к столику и быстро выяснила, что все они из Южной Америки, из разных её стран. И купила четыре ловца снов, и сумела вполне годно объясниться с продавцом по-испански! Несказанно себе удивилась: оказывается, я это уже умею! Как на велосипеде: сваливаешься, сваливаешься - и вдруг садишься, отталкиваешься и понимаешь, что ты уже держишь равновесие и едешь!

Это заставило меня с ещё большим энтузиазмом взяться за Пимслера. Теперь каждый вечер хожу на променад с телефоном и наушниками и пугаю мирных обывателей, бормоча вслух странные слова. Не бойтесь: это я либо французский повторяю по тому же Пимслеру, либо испанский учу. А так я безобидная.

А "ловец снов" по-испански - un cazador de sueños или un atrapasueños