А ведь Данте родился!
Thursday, 15 May 2008 01:17![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
maria_goryncevaПозор мне, позор!
Спасибо невзаимному френду - напомнила: http://akula-dolly.livejournal.com/169582.html .
Спасибо невзаимному френду - напомнила: http://akula-dolly.livejournal.com/169582.html .
Данте - удивительный поэт.
Но моё знакомство с ним началось не с La Comedia, а с Vita Nuova.
Читала я её в пятнадцать лет. Читала и, вообразите, плакала. Сколько ни спрашивала потом людей - никто не плакал. Они читали "Новую жизнь" уже взрослыми людьми. А такая свежесть восприятия возможна только в ранней юности. Я ещё не знала, КАК НАДО воспринимать Данте. Я вычитала в нём то, что он, скорее всего, и хотел донести. Историю чувства. Чувства мучительного, которое позже смогло переродиться в чистейший огонь.
Надеюсь, душа великого поэта хоть немного порадовалась моим слезам.
Мальчиков, которые пытались со мной знакомиться, я строго спрашивала: "А ты читал "Виту Нуову"? Не читал? И о чём тогда с тобой разговаривать?"
Мальчики, которые и сейчас пытаются со мной знакомиться, Данте не читают. И Бог с ними - для прыжков через табуретку Данте не нужен, достаточно того, что его читала я.
Десять лет спустя после первого чтения я открыла "Новую жизнь"... И быстро закрыла. Мне не хотелось заглушать тот отзвук чистейшей ноты, который слышался моей душе со времён юности. Как такое вообще можно было читать?
А потом прошло ещё семь лет - и мне пришлось перечесть "Новую жизнь". И, продираясь сквозь колючую изгородь риторики, через заграждения цитат и аллюзий, я вновь добралась до живого сердца поэта. До гибельной любви, до той точки, когда придётся либо разрушиться, либо преобразиться. Тогда я уже понимала, как это бывает. И я увидела, как точно это описано.
Теперь я перечитываю Данте. Не только "Новую жизнь", но и "Божественную комедию" и даже трактаты. Потому что каждый раз я нахожу у него то, что не открылось мне в прошлый раз. Данте поистине неисчерпаем. И, как на всякого гения, на него невозможно клеить ярлычки. "Последний поэт средневековья"? "Первый поэт Ренессанса"? Да не то и не это. Другой гений сказал(а) о себе, а на самом деле - обо всех гениях: "А я - до всякого столетья".
Воистину так.
Но моё знакомство с ним началось не с La Comedia, а с Vita Nuova.
Читала я её в пятнадцать лет. Читала и, вообразите, плакала. Сколько ни спрашивала потом людей - никто не плакал. Они читали "Новую жизнь" уже взрослыми людьми. А такая свежесть восприятия возможна только в ранней юности. Я ещё не знала, КАК НАДО воспринимать Данте. Я вычитала в нём то, что он, скорее всего, и хотел донести. Историю чувства. Чувства мучительного, которое позже смогло переродиться в чистейший огонь.
Надеюсь, душа великого поэта хоть немного порадовалась моим слезам.
Мальчиков, которые пытались со мной знакомиться, я строго спрашивала: "А ты читал "Виту Нуову"? Не читал? И о чём тогда с тобой разговаривать?"
Мальчики, которые и сейчас пытаются со мной знакомиться, Данте не читают. И Бог с ними - для прыжков через табуретку Данте не нужен, достаточно того, что его читала я.
Десять лет спустя после первого чтения я открыла "Новую жизнь"... И быстро закрыла. Мне не хотелось заглушать тот отзвук чистейшей ноты, который слышался моей душе со времён юности. Как такое вообще можно было читать?
А потом прошло ещё семь лет - и мне пришлось перечесть "Новую жизнь". И, продираясь сквозь колючую изгородь риторики, через заграждения цитат и аллюзий, я вновь добралась до живого сердца поэта. До гибельной любви, до той точки, когда придётся либо разрушиться, либо преобразиться. Тогда я уже понимала, как это бывает. И я увидела, как точно это описано.
Теперь я перечитываю Данте. Не только "Новую жизнь", но и "Божественную комедию" и даже трактаты. Потому что каждый раз я нахожу у него то, что не открылось мне в прошлый раз. Данте поистине неисчерпаем. И, как на всякого гения, на него невозможно клеить ярлычки. "Последний поэт средневековья"? "Первый поэт Ренессанса"? Да не то и не это. Другой гений сказал(а) о себе, а на самом деле - обо всех гениях: "А я - до всякого столетья".
Воистину так.
