Сюжет. Египтологическое.

[maria_gorynceva]

У меня родился гениальный сюжет.

Гордый египтолог Вова Ёлкин очень не любит царя Аменхотепа Четвёртого, нарицаемого Эхнатоном, славного во мнении народном (народ, разумеется, русский) красавицей-женой, рекомой Нефретити, полагая, что Аменхотеп повинен в дальнейшем упадке Нового царства и в развале древнеегипетской культуры и всяческих устоев. Вова считает этого царя невероятным пошляком, деспотом и мещанином.

Как-то раз к нему в музеум приходит странный человек, который показывает лазуритового скарабея времён XVIII династии, а потом рушится на пол и пытается припасть устами к вовиной потёртой австрийской сандалете. Пока Вова машет рукой лаборантке и шипит: "Вызывай психиатрическую скорую!", человек вскакивает, проникновенно произносит: "Ваше величество! О могучий бык и сын солнца!" - и погружает Вову в транс.

Посредством ясновидческого метода Анни Безант Вова осознаёт, что именно он в прошлой жизни был Аменхотепом Четвёртым и за свои прегрешения против древнеегипетской культуры и фиванского жречества в нынешней инкарнации обречён возиться с мумиями, папирусами и стелами, отвечать на дурацкие вопросы туристов, студентов и надоедливых тёток, а также прослушивать в две тысячи первый раз рассказы о пирамидах из бетона, о передвижении каменных блоков силой мысли (силой звука), о поселении пришельцев в пирамиде Хеопса и о том, что египтяне - на самом деле монголы, а монголы - это русские. 

По выходе из транса Вова сконфужен, но греет себя мыслью о том, что Эхнатон всё ж был милее Хеопса - отъявленного пошляка, деспота и мещанина. В музеум входят дюжие медбратья, однако странный человек со скарабеем делает шаг за статую богини Сехмет, присаживается там - и исчезает. У Вовы хватает благоразумия не сообщать, что он - Аменхотеп Четвёртый, даже бывший. Кое-как объяснившись с медбратьями, Вова опускается в кресло Бориса Александровича Тураева, и его душу охватывает острый когнитивный диссонанс.  

Его обуревает чувство вины за всё то нехорошее, что он сделал для Древнего Египта, но одновременно за все те гадости, которые он в этой жизни сказал и написал про Амехотепа Четвёртого, то есть про себя...

Кто возьмёт сюжет в разработку? Это хорошая основа оперного либретто. Представляете - квартет медбратьев, ариетта лаборантки, трио Эхнатона, Нефертити и Киа, хор народа, поющего: "Проклятый царь, проклятый царь, непопулярен он в народе..."

Comments

[maria-gorynceva.livejournal.com]

Это солкинский прихвостень говорит о подлости? Мне в моём журнале?
Прежде чем выпнуть нахер, сообщаю:
1. Кумиров не привычна сотворять;
2. Теги проставлены задним числом.

А теперь - прямо и немножко направо!