Слово о Гайдаре
Thursday, 17 December 2009 04:22![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
maria_goryncevaЕгор Гайдар умер.
Ему было 53 года, то есть всего на три года больше, чем мне.
К делам новопреставленного и самой его личности относилась неоднозначно. Такие проявляют себя именно на сломе эпох, а потому полны головокружительных противоречий. Думаю, личность Гайдара и его вклад в постсоветскую историю России будет оценен не скоро, из всепрощающей дали.
А пока - голоса над гробом говорят разное.
Я же испытала печаль, узнав о смерти Егора Тимуровича.
"Как я любила Ричардсона! - Вы были молоды тогда!"
Вот уже и моё поколение потянулось к перевозу.
А наша молодость, не та глупая, щенячья, а самый расцвет, около и после тридцати, совпали со временем гайдаровских реформ.
...Моя нижегородская подруга и коллега весною 1992 года вместе с директрисой нашего институтика ходила на приём к Немцову, который тогда уже был губернатором Нижегородской области. Беседовали, среди прочего, о путях развития гуманитарных наук в Нижнем, пили кофе, приём затянулся - и М. опоздала на последнюю электричку в свой Дзержинск. Поэтому она уже в ночи лезла в окно к другой моей подруге и коллеге, жившей в крохотной комнатёнке, в коммунальной квартире на первом этаже. Соседка у неё была форменное исчадие ада, поэтому молодая замдиректора проникала в дом таким странным образом.
...В начале 1993 года известный мафиозо К. пригласил директрису институтика в казино, где она выиграла 300 долларов, которые потратила на зарплату сотрудникам. Институтик был крошечный, а 300 долларов в те времена - немалая сумма. Где ещё директор исследовательского института выигрывает фонд заработной платы в казино?
...Мы с той подругой, к которой М. лезла в окно, едем в автобусе, во время очередной нашей экспедиции, из пункта А в пункт Б. Мы стоим над двумя старушками, и одна громко объясняет другой:
- Так-от слыхала: указ такой вышел. Гайдар-от с Чубайсом приказали: всех пенсионеров-тих уничтожить!
...Гуманитарная помощь, которую мы раздавали нашим знакомым старообрядцам по глухим уголкам Нижегородчины. Нарядные пакеты с мелким сахаром - "песком", как его там повсюду называют, так как "сахар" - это куски; длинный, тонкий, какой-то неправдоподобно чистый и почти прозрачный рис; аккуратные и тоже прозрачные, "стеклянные" макароны. Старики брали - и тут же уносили прятать: "на помин". Деньги ведь обесценились, те, что они копили себе на похороны, и они отчаянно боялись, что "нечем будет помянуть". Мне тоже выдали "помощь", и я волокла её в рюкзаке через всю страну, едва не надорвав себе спину на вокзалах, пересаживаясь с поезда на поезд.
Соросовские гранты.
Огромное количество прекрасных книг, часто по весьма доступной цене.
Какие-то странные люди, разъезжающие по городам и весям: проповедники, сектанты, маги, психологи, парапсихологи...
Необычные знакомства.
Неожиданные и дерзкие поездки и отъезды за границу.
Любовь.
Осознанные сновидения.
Самопознание.
Защиты диссертаций. М. писала мне: "На защиту меня собрали всем сектором. Одна коллега принесла платье, другая туфли, третья брошку. Колготки и бельё были мои". Это было в начале 1992 года. Летом того же года я получила из Польши посылку от одной пани, тоже коллеги. Она прислала мне шоколад и всё те же колготки. Колготки оказались малы. Я отнесла их в комиссионку - она располагалась там, где у нас магазин научной книги, внизу - и на вырученные деньги жила несколько дней.
Ларьки с шоколадом, пивом, феерическими ликёрами химического происхождения! Весной 1993 года шоколадка стоила почти десятую часть моей ассистентской зарплаты. Когда один коллега-воздыхатель угостил меня шоколадом, на нас, жующих кусочки этой плитки, проходящие мимо старшие глядели с нескрываемым отвращением и осуждением как на предающихся непристойнейшей оргии.
Финансовые пирамиды.
Сериалы.
Реклама.
Газеты, которые было интересно читать.
Трава была точно зеленее, а небо ярче, потому что на них пристально и жадно смотрели наши молодые глаза.
- А знаешь, - два года назад сказала мне М., когда мы пили с ней чай дождливым и тёмным до безнадёжности октябрьским вечером, - а ведь хорошее то было время. Как-то интересно было жить. Можно было экспериментировать и искать новые возможности.
Верно - нам казалось: вот ещё чуть-чуть, приложить усилие, подпрыгнуть, дотянуться - и что-то станет по-другому, что-то будет совсем не так, как сейчас, но намного прекрасней, чем есть.
...Работай, работай, работай, ты будешь с уродским горбом...
Будем считать, что мы стали щепками в той рубке, которую организовали по вашему замыслу, Егор Тимурович. Не наши ли горбы ненароком раздавили вас до времени?
И всё же я безмерно уважаю вас за то, что имели мужество сделать выбор и после принять на себя всю его тяжесть. Что ж, вы сделали, что могли. Не знаю, можно ли было сделать лучше. Правда не знаю. Пусть Бог рассудит - теперь Его власть над вами.
Прощайте, Егор Тимурович - зеркало наших молодых демократических иллюзий.
Всё кончено.
Покойтесь с миром.
Ему было 53 года, то есть всего на три года больше, чем мне.
К делам новопреставленного и самой его личности относилась неоднозначно. Такие проявляют себя именно на сломе эпох, а потому полны головокружительных противоречий. Думаю, личность Гайдара и его вклад в постсоветскую историю России будет оценен не скоро, из всепрощающей дали.
А пока - голоса над гробом говорят разное.
Я же испытала печаль, узнав о смерти Егора Тимуровича.
"Как я любила Ричардсона! - Вы были молоды тогда!"
Вот уже и моё поколение потянулось к перевозу.
А наша молодость, не та глупая, щенячья, а самый расцвет, около и после тридцати, совпали со временем гайдаровских реформ.
...Моя нижегородская подруга и коллега весною 1992 года вместе с директрисой нашего институтика ходила на приём к Немцову, который тогда уже был губернатором Нижегородской области. Беседовали, среди прочего, о путях развития гуманитарных наук в Нижнем, пили кофе, приём затянулся - и М. опоздала на последнюю электричку в свой Дзержинск. Поэтому она уже в ночи лезла в окно к другой моей подруге и коллеге, жившей в крохотной комнатёнке, в коммунальной квартире на первом этаже. Соседка у неё была форменное исчадие ада, поэтому молодая замдиректора проникала в дом таким странным образом.
...В начале 1993 года известный мафиозо К. пригласил директрису институтика в казино, где она выиграла 300 долларов, которые потратила на зарплату сотрудникам. Институтик был крошечный, а 300 долларов в те времена - немалая сумма. Где ещё директор исследовательского института выигрывает фонд заработной платы в казино?
...Мы с той подругой, к которой М. лезла в окно, едем в автобусе, во время очередной нашей экспедиции, из пункта А в пункт Б. Мы стоим над двумя старушками, и одна громко объясняет другой:
- Так-от слыхала: указ такой вышел. Гайдар-от с Чубайсом приказали: всех пенсионеров-тих уничтожить!
...Гуманитарная помощь, которую мы раздавали нашим знакомым старообрядцам по глухим уголкам Нижегородчины. Нарядные пакеты с мелким сахаром - "песком", как его там повсюду называют, так как "сахар" - это куски; длинный, тонкий, какой-то неправдоподобно чистый и почти прозрачный рис; аккуратные и тоже прозрачные, "стеклянные" макароны. Старики брали - и тут же уносили прятать: "на помин". Деньги ведь обесценились, те, что они копили себе на похороны, и они отчаянно боялись, что "нечем будет помянуть". Мне тоже выдали "помощь", и я волокла её в рюкзаке через всю страну, едва не надорвав себе спину на вокзалах, пересаживаясь с поезда на поезд.
Соросовские гранты.
Огромное количество прекрасных книг, часто по весьма доступной цене.
Какие-то странные люди, разъезжающие по городам и весям: проповедники, сектанты, маги, психологи, парапсихологи...
Необычные знакомства.
Неожиданные и дерзкие поездки и отъезды за границу.
Любовь.
Осознанные сновидения.
Самопознание.
Защиты диссертаций. М. писала мне: "На защиту меня собрали всем сектором. Одна коллега принесла платье, другая туфли, третья брошку. Колготки и бельё были мои". Это было в начале 1992 года. Летом того же года я получила из Польши посылку от одной пани, тоже коллеги. Она прислала мне шоколад и всё те же колготки. Колготки оказались малы. Я отнесла их в комиссионку - она располагалась там, где у нас магазин научной книги, внизу - и на вырученные деньги жила несколько дней.
Ларьки с шоколадом, пивом, феерическими ликёрами химического происхождения! Весной 1993 года шоколадка стоила почти десятую часть моей ассистентской зарплаты. Когда один коллега-воздыхатель угостил меня шоколадом, на нас, жующих кусочки этой плитки, проходящие мимо старшие глядели с нескрываемым отвращением и осуждением как на предающихся непристойнейшей оргии.
Финансовые пирамиды.
Сериалы.
Реклама.
Газеты, которые было интересно читать.
Трава была точно зеленее, а небо ярче, потому что на них пристально и жадно смотрели наши молодые глаза.
- А знаешь, - два года назад сказала мне М., когда мы пили с ней чай дождливым и тёмным до безнадёжности октябрьским вечером, - а ведь хорошее то было время. Как-то интересно было жить. Можно было экспериментировать и искать новые возможности.
Верно - нам казалось: вот ещё чуть-чуть, приложить усилие, подпрыгнуть, дотянуться - и что-то станет по-другому, что-то будет совсем не так, как сейчас, но намного прекрасней, чем есть.
...Работай, работай, работай, ты будешь с уродским горбом...
Будем считать, что мы стали щепками в той рубке, которую организовали по вашему замыслу, Егор Тимурович. Не наши ли горбы ненароком раздавили вас до времени?
И всё же я безмерно уважаю вас за то, что имели мужество сделать выбор и после принять на себя всю его тяжесть. Что ж, вы сделали, что могли. Не знаю, можно ли было сделать лучше. Правда не знаю. Пусть Бог рассудит - теперь Его власть над вами.
Прощайте, Егор Тимурович - зеркало наших молодых демократических иллюзий.
Всё кончено.
Покойтесь с миром.
