maria_gorynceva | Про старое одеяло

Приговорила к отдаче в собачий приют ватное одеяло, сшитое, наверное, ещё прабабушкой. По крайней мере, когда-то, в детстве, я под ним спала. После смерти тётушки оно приехало к нам, и вот уже много лет делило со мной мои зимние ночи. Да и летние иногда тоже - если лето прохладное, под утро всегда бывает холодно. В здоровье и болезни, в горе и радости, в одиночестве и не только. Стёганое, на вате, обшитое сверху - нет, не атласом, какой там в те годы атлас! - малиновым сатином, подбитое снизу красным ситчиком в белые разводы.

Мне жалко расставаться со старым другом, знающим все мои сны. Но истёртый сатин уже светится, будто какая-нибудь коптская или финикийская ткань, извлечённая из древней могилы, а вата вся сбилась комками и лезет из драных углов - каждый раз вытряхиваю из пододеяльника её серые клочки. Надвигается зима, и бездомным собакам в приюте тоже ведь нужно тепло. А в душе растёт чувство, что жизнь раскололась на две половины, и там, за разводьем, расходящимся шире и шире, надо оставить всё, что отжило, что может помешать в дороге. Пора? Но куда?

Осень на дворе, осень, и постаревшая до чесночной дольки луна смотрит в окно.

Вспомнилось вдруг стихотворение, которое любила в юности:

Как странник я одет, готов к пути,
А путь в волнах безбрежных исчезает.
Когда вернусь?
Не знаю ничего.
Как белые те облака не знают.