![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
maria_goryncevaОн был мамин студент, на год старше меня. Мы с ним просто дружили. Он приходил к нам домой, брал книги у нас, приносил какие-то свои, мы все вместе слушали пластинки и чинно за чаем или за обедом разговаривали о высоком. От него я услышала, например, имена Андрея Плахова или Киры Муратовой. У него был утончённый вкус. Иногда я чувствовала себя рядом с ним прямо-таки брутальной.
Я очень любила и люблю прясть шерсть на веретене. Это такое невероятно медитативное занятие. Как-то вечером за прялкой пало мне на ум поиграть в мойру. Или в парку. "Парки бабье лепетанье, жизни мышья беготня..." И почему-то мой выбор - кому выпрясть судьбу - пал на того человека. Мама, узнав о моём намерении, испуганно на меня цыкнула: "Ты не такая хорошая пряха, чтоб в такие игры играть!" Я замолчала, но всё равно решила погадать о чужой судьбе.
Нет, пряха я была всё же хорошая, деревенские бабы сказали потом. Жизнь моему другу должна была лечь и свиться нитью тонкой-тонкой, звонкой-звонкой, ровнёхонькой, без единого обрыва. И до-о-олгой! Не оборвав нити ни разу, пока прялся загаданный кужелёк, я тихо порадовалась и обо всём забыла.
...Он умер в 36 лет, в Москве. Его туда пригласили на работу, он собирался устроиться и перевезти к себе семью. Упал в переходе метро и не поднялся. Сердце остановилось. Друзья были в недоумении: у такого здорового, спортивного человека - сердце? Подозревали убийство - времена были уже те самые, буйные. Но его брат-близнец, ездивший в Москву улаживать все дела, сказал, что объяснениями следствия удовлетворён. Вдова, оставшаяся с маленькой дочкой на руках, тоже всё приняла. А знакомый врач сказал, что как раз у спортивных людей при резком снижении нагрузок такое случается.
Богу тоже светлые люди нужны.
И всё врут календари...
* * *
Я очень любила и люблю прясть шерсть на веретене. Это такое невероятно медитативное занятие. Как-то вечером за прялкой пало мне на ум поиграть в мойру. Или в парку. "Парки бабье лепетанье, жизни мышья беготня..." И почему-то мой выбор - кому выпрясть судьбу - пал на того человека. Мама, узнав о моём намерении, испуганно на меня цыкнула: "Ты не такая хорошая пряха, чтоб в такие игры играть!" Я замолчала, но всё равно решила погадать о чужой судьбе.
Нет, пряха я была всё же хорошая, деревенские бабы сказали потом. Жизнь моему другу должна была лечь и свиться нитью тонкой-тонкой, звонкой-звонкой, ровнёхонькой, без единого обрыва. И до-о-олгой! Не оборвав нити ни разу, пока прялся загаданный кужелёк, я тихо порадовалась и обо всём забыла.
...Он умер в 36 лет, в Москве. Его туда пригласили на работу, он собирался устроиться и перевезти к себе семью. Упал в переходе метро и не поднялся. Сердце остановилось. Друзья были в недоумении: у такого здорового, спортивного человека - сердце? Подозревали убийство - времена были уже те самые, буйные. Но его брат-близнец, ездивший в Москву улаживать все дела, сказал, что объяснениями следствия удовлетворён. Вдова, оставшаяся с маленькой дочкой на руках, тоже всё приняла. А знакомый врач сказал, что как раз у спортивных людей при резком снижении нагрузок такое случается.
Богу тоже светлые люди нужны.
И всё врут календари...
* * *
