А с этим я могу согласиться. Но дело, возможно, не в некрасивости - сейчас чин мессы переведён на самые разные языки мира, и разрешается служить на языке того народа, который составляет паству. Однако есть такое понятие - сакральный язык. То есть язык, на котором невозможно обсуждение профанных материй, он только для Бога. Скажем, на родном французском я поругаюсь с мужем, посплетничаю с соседкой, поторгуюсь в лавке и сообщу лавочнику всё, что о нём думаю - и этим же языком славить Господа?! ("И этими губами она потом целует наших детей?!") Это вызывает сопротивление.
Я, кстати, тоже воспротивилась бы, если бы в православной церкви священник начал бы литургисать по-русски. Хотя на самом деле это скорей вопрос привычки. Сакральный язык, в отличие от профанного, должен быть немножко на дистанции, немножко "чуждым". Наверное, именно это создаёт атмосферу торжественности. Но когда я в 1974 году слушала креольскую мессу (кто-то привёз пластинку, было прослушивание в ДУ, в музыкальном салоне), она была, естественно, на испанском языке и показалась мне абсолютно прекрасной - в том числе и музыкой языка. Ну так испанский мне неродной, он не совсем понятен и чужд. Поэтому моё ощущение торжественности не нарушилось, даже несмотря на танцевальные ритмы, принятые в креольской мессе.
no subject
Date: 17/08/2014 09:13 (UTC)Я, кстати, тоже воспротивилась бы, если бы в православной церкви священник начал бы литургисать по-русски. Хотя на самом деле это скорей вопрос привычки. Сакральный язык, в отличие от профанного, должен быть немножко на дистанции, немножко "чуждым". Наверное, именно это создаёт атмосферу торжественности. Но когда я в 1974 году слушала креольскую мессу (кто-то привёз пластинку, было прослушивание в ДУ, в музыкальном салоне), она была, естественно, на испанском языке и показалась мне абсолютно прекрасной - в том числе и музыкой языка. Ну так испанский мне неродной, он не совсем понятен и чужд. Поэтому моё ощущение торжественности не нарушилось, даже несмотря на танцевальные ритмы, принятые в креольской мессе.